и с души горе долой.
Началась дележка, веселая, с подковыром, тайными ходами, немыслимыми кознями. Нешуточные заботы матки - хозяина команды - захватили меня. Санька левонтьевский норовил попасть в мою команду. Ничего не скажешь, игрок он бойкий, но нарывистый, спасу нет! С ним горя натерпишься. Я незаметно переталкивал его в другую команду, но там тоже не очень-то рады такому резвачу.
Идет Санька рука об руку с парнишкой, обязательно ведь выберет бесхитростного, безответного, вроде Леньки сидоровского. Издали еще Санька ужимается, хмыкает, подмаргивает красными глазами и жует, жует оковалок серы - вечно жует, облизень!
- Сайку с медом або пирог с г...м? - выпалил Санька с ходу. Дело ясное - сайка с медом - он, Санька левонтьевский. Все остальные - этот самый пирог...
- Перезагадаться! - отверг загад матка другой команды.
- Перезагадаться! - подтвердил я.
- ЧЕ-о? Да я чичас у домнинского мячик возьму! Всех к себе переманю! Ишь, какие начальники! Без ручки чайники!..
- Не брать его никому в пару!
- И не берите! Не берите! Я вам нашшываю по отдельности!
Санька затягивал дележку и в наглости своей доходил до такого мухлеванья, что в конце концов с ним, если б матки и разрешили, никто не хотел становиться в дележную пару, и он оказывался "вне игры", валился на траву вместе с девчонками, с недоросшими до настоящих сражений парнишками, с увеченными, больными, убогими, каких в любом селе, тем паче в большом, сибирском, всегда было дополна.
- Х-хе! Летчик на ероплане! - измывался Санька над ребятами. - С бани летел, в назем угодил! Капитан на мостике?! На печке капитан, в заду таракан! Ха-ха-ха!
Кто-нибудь из смирных парней не выдерживал:
- ЧЕ сорожина красноглаза дразнитца?
- Он дождется, дождется, на палках в лоскутья искатаем!..
- Попробуй, попробуй! Я те рожу растворожу, зубы на зубы помножу!..
Отчеркнули острым концом палки черту поперек переулка - для битья по мячу и подаванья его. Чуть сбоку и спереди черта покороче - угонная, где стоят сделавшие удар игроки и нарываются, хотят удрать к голевому "салу" - к черте, которая делается по уговору маток и команд иной раз в полсотне сажен от угонного "сала", - все зависит от резвости игроков, от умения маток бить по мячу.
Все! Три "сала" намечены, игроки метнули вверх монетку, матки прокричали: "Орел!", "Решка!" - и одна из команд, матерно выражаясь и ворча, разбредается по переулку - голить.
- Не брался бы, слепошарый!
- Вечно рот разеват!
- Другой раз сам в поле пойдешь!
Матка все это должен выслушать, пережить, стерпеть и как можно скорее помочь своим отголиться. Для этого существуют тысячи хитростей и уловок в игре. Но и другого "хозяина" к месту приставили не ради шуток. Он тоже должен мозгой шевелить.
Счастливой маткой оказался я. Осмотрел свою команду, как всегда, сделал недовольный вид - не команда у меня, а колупай с братом! Сброд какой-то! Вон к другому матке попали люди как люди!.. Однако кураж не должен перейти ту границу, за которой наступило бы полное к себе презрение команды, и она, проникшись худым настроением, заранее упала бы духом. Не-ет, поворчав на одного-другого "бойца", дождавшись, когда разуются те, у кого есть обутки, помогши тем, у кого нет пуговиц и ремешков, подтянуть штаны и подвязать бечевками или закрепить булавками, матка пускает к бойкому "салу" тех парней, которые должны делать вид, будто бьют
