Плакал и городской компаньон, этот уж просто так, от пространственности русской души.
Утром хмурый Аким подгребал жар под ведро с остатками ухи и под чайник. От меня он воротил морду, бросая украдкой взгляды на лодки, повисшие на концах. Туман, редкий, летучий, скрадывал лодки. Они темными пятнышками то возникали, то исчезали вдали. В лесу, в кустах, на травах, на камнях и бревнах сыро. От ледяного хребта, убывающего на глазах, тащило знобкой стужей, льдины оседали, рассыпались со звоном острыми продолговатыми штырями. На расколотом чурбаке стояла кружка с зельем "порхвей" - лучше не скажешь. Вчера я пригубил из "огнетушителя" - и на контуженой голове вместе с шапкой вроде бы приподнялась и черепная коробка. Отказавшись от "порхвея", я похлебал ухи, попил густого чая, для аромата приправленного смородинкой, и почувствовал себя бодрей.
- Пора и нам на самоловы.
Аким подсечно дернулся, глянул на меня и тут же принял отсутствующий вид - ох уж эти мне северные хитрованы- мудрецы!
- Поплыли, поплыли!
- Куды поплыли?
- На самоловы.
- А ты их ставил?
Я хмуро ему объяснил, что нет, не ставил и ставить не буду. Но посмотреть на эту хреновину мне позарез необходимо, и пусть он не юлит, я еще в тот, прошлый приезд, когда он смылся с Опарихи, якобы караулить лодку, а после угощал нас стерлядью, купленной "за руп", усек: у него стоит самолов.
- Сто ты, сто ты, пана! - Аким отмахнулся, как от нечистой силы. - Чего с похмелья человек не набуровит! Тихий узас!
Я наседал на Акима все решительней, объяснял, что моя профессия состоит в том, чтобы все знать и видеть. Ошарашил его рассказом, как бывал в кирхах, в православных церквах, даже в мечеть заходил. Заносило меня в морги и родильные дома, посещал милиции, тюрьмы, колонии, ездил на юг и на север, в пустыни и кавказские сады, общался со стилягами и сектантами, с ворами и народными артистами, с проститутками и героями труда.
- Один раз даже в комитете по кинематографии был.
- Там кино делают? - Аким зарделся, с очень уж обост- ренной заинтересованностью встретив это сообщение.
"Так бы и треснул!" - глядя на пухом заросшую по желобку шею, озлился я и кивнул на реку:
- С ними на самоловы выпрошусь.
- Зачем тебе самолов? - с невеселой усмешкою и снисхождением молвил Аким. - Иди харюзов удь. Оне, - кивнул он на реку, - управятся и без тебя...
- Харюзы мне надоели.
- Ё-ка-лэ-мэ-нэ! Ну сто ты будес с им делать? - взвился Аким, - Нету у меня самоловов, нету!
Я протянул ему руку:
- Спорим?
Аким руки моей не заметил, с досадой опрокинул кружку чаю, пнул банку - не успокоился. Хряснул "огнетушитель" о камень так, что брызнуло стекло во все стороны, будто мина разорвалась. Командор висел уже на нижнем конце.
- А не продернес? - сломленно спросил Аким, царапая изъеденное комарами ухо.
- Чего?
- В газетке не продернес? Музыки опасаются...
- Ф-фу ты! Да на вас никаких газет не хватит! - И чем дальше я ругался, тем оживленней становился Аким. Мигом приволок он из кустов "кошку", веревки, весла, наставляя при этом меня:
- Конесно. Продергивать дак всех, а с нас однех-то? - и подмигнул мне припухлым глазом. Усадив меня за весла, чтобы сплыть с мели и завести мотор, он показал глазами на ближнюю лодку и приглушенно добавил: - Народ-то видал?! Тихий узас! Ты уедес, тебя не достать, меня уканают... - Прежде чем дернуть шнурок, Аким в нерешительности помедлил и все же показал руку, которую во все дни этого моего приезда прятал от меня: на запястье швом электросварки бугрился неровный, багрово-синий рубец. - Под смертью недавно был. Побаиваюсь теперь ее. После расскажу, - рванув шнурок, крикнул он и, развернув лодку, повел ее встречь течению, хлопнув ладонью по борту, - знак, чтобы я заткнулся и ему не мешал.
В детстве мне доводилось видеть ловлю самоловами. Тогда ее браконьерской никто не считал, тогда было много рыбы, а рыбаков мало, всякая добыча пропитанья почиталась. И вот предстояло вновь увидеть самый жестокий после битья острогой и глушения взрывчаткой лов рыбы. Аким уцелил взглядом ориентир на берегу - ставят самоловы и сети без наплавов, найти ловушки на дне широкой и быстрой реки целая наука, и наука сложная. Ориентир, как
